«Була то особа красна, до того ж і воїн не останній»

«Був молодий і гарний був на вроду,

І жив і вмер, як личить козаку.

За те, що він боровся за свободу,

Його спалили в мідному бику.»

Лина Костенко, «Маруся Чурай»

Воспетый во многих украинских думах и балладах Семерий (Северин) Наливайко прожил лишь 37 лет, но оставил яркий след в национальной истории. И сегодня можно услышать множество версий, мифов о причинах и ходе восстания 1594-1596 годов, которое в советской историографии называли «крестьянско-казацким». Именно о тех событиях в «Літописі Самовидця» сказано: «З тих пір війна між козаками і ляхами почалась…» Немногим более 60 лет оставалось до начала Национальной революции под руководством Б. Хмельницкого, которая стала предвестником гибели в конце XVIII века Первой Речи Посполитой.

Контроверсионная фигура Наливайко всегда волновала историков, писателей, поэтов (от Т.Шевченко, Н.Гоголя, П.Кулиша, К.Рылеева, М.Грушевского до Н.Винграновского и Л.Костенко). Некоторые из современных беллетристов даже называют Семерия Наливайко сыном Гальшки Острожской, которую из-за ее трагической судьбы называли «черной княгиней», и князя Дмитрия Сангушка, убитого в Чехии в 1554 году, а следовательно, - внуком Беаты Костелецкой (по одной из романтических версий - внебрачной дочери польского короля Сигизмунда I Старого). Получается, что Семерий не просто муж княжеского рода, но даже королевского (!), а значит мог быть одним из возможных претендентов на корону в Речи Посполитой?

Версии, версии… Для кого-то наш герой - жестокий и неразборчивый в средствах кондотьер, а для кого-то он остается воплощением всех добродетелей украинского казака и ревностным защитником православной веры. Истина - посредине. Хотя типичным запорожским казаком Семерия назвать трудно.

Попробуем разобраться в хитросплетениях его биографии…

Родился наш герой (не Северин, как его называют, а Семерий, или Семексий - именно так он подписывался) якобы в городке Гусятин на Тернопольщине в семье скорняка, хотя это не подтверждается документами. Дата рождения доподлинно не известна: исследователи называют 1559 или 1560 год. Известно, что отец Семерия конфликтовал с владельцем гусятинского имения О.-В.Калиновским, из-за чего его убили слуги магната.

/system/ckeditor_assets404IMAGE

EPA-EFE/OLIVIER MATTHYS

Вероятно, С.Наливайко был родом из мелкой православной шляхты, потому что конфликтовать с магнатом не могли - даже в мыслях - ни крестьяне, ни мещане... По предположению известной украинской исследовательницы Натальи Яковенко, принижение родословной казацкого предводителя, которого называют «селянским сыном» или «сыном ремесленника», в украинской исторической литературе является некой данью польской традиции. Прибавим - и советской, которая подчеркивала социальную составляющую восстания. Н.Яковенко считает, что «род Наливайко-Бирковских принадлежал к боярам-слугам князей Острожских, а один из братьев Северина, Демьян, был даже настоятелем соборной замковой церкви в Остроге…»

Сведений о Наливайко до 1594 года не так уж много. Его молодые годы можно обозначить разве что пунктиром: получил основательное образование (возможно, в Острожском коллегиуме), юношей принимал участие в походах польского короля Стефана Батория против турок и татар.

Приблизительно в 30 лет Семерий Наливайко переехал в Острог, служил у крупнейшего магната Волыни - князя Василия-Константина Острожского, ревностного защитника православной веры. Во время восстания под предводительством Крыштофа Косинского (1591-1593) уже в качестве сотника надворной хоругвы князей Острожских принимал участие в кровавой битве под Пяткой, где казацкую армию разбили. Низовики долго этого не прощали Наливайко, пока он после одного из походов в Молдову не выслал на Сечь свою саблю в знак примирения.

В начале 1590-х годов Семерий Наливайко нанимает так называемых охотников и создает из них большой отряд, который принимает участие - в рамках войны австрийского императора Рудольфа II Габсбурга с Османской империей - в боях с турками и волохами на территориях Молдовы и Трансильвании. Дмитрий Яворницкий в «Історії запорозьких козаків» писал, что его войско состояло из «людей різного народу, інколи втікачів і злочинців». Осенью 1594 года наливайковцы, ставшие настоящими кондотьерами (потому что думали, по свидетельству Д.Яворницкого, «більше про здобич, аніж про війну»), осуществили еще один поход в Молдову, а уже в следующем году - и снова под флагом императора, - в Молдову и Венгрию.

Вернувшись из успешного похода, отряды низовиков под предводительством Григория Лободы, Матвея Шаулы и «охотники» Семерия Наливайко начали размещаться на «лежах» - в имениях шляхты Брацлавщины и южной Волыни. Но куда же тратить энергию бравым воинам? Наливайко требовал от шляхты так называемых станций (натуральных налогов) для содержания войск. Часто фураж и продовольствие наливайковцы забирали силой. Михаил Грушевский писал, что действия наливайковцев «переходять у прості грабунки». Немало шляхтичей погибло, и, среди них, убийца отца Семерия - Калиновский. Тысячи крестьян убегали от своих хозяев и вливались в отряды Наливайко, где, кроме казаков, было много шляхтичей, боярских слуг, мещан. Такой пестрый социальный состав сыграл не последнюю роль в судьбе движения, постепенно приобретавшего черты восстания.

В 1595 году отряды Наливайко развернули настоящую войну с магнатами и шляхтой Речи Посполитой - что интересно, преимущественно сторонниками унии с Римом (Брестская уния подписана в 1596 году, но подготовка к ней продолжалась весь предыдущий год). Пострадали и луцкий староста Александр Семашко, и луцкий владыка Кирилл Терлецкий. По «странному» стечению обстоятельств они были злейшими врагами князя Василия-Константина Острожского, пытавшегося противостоять давлению Ватикана и Варшавы. Среди участников «наездов» - много «слуг» князя, в том числе и Григорий Лобода. «Очевидно, що ці напади козаки робили на замовлення Острозького, чиї особисті маєтки вони майже не зачіпали. Дещо з пограбованого під час нападів на посілості Семашка пізніше було опізнано в Острозі серед речей князя Острозького», - пишет Сергей Плохий в книге «Наливайкова віра: козацтво та релігія в ранньомодерній Україні». Он же делает интересный вывод: «Оскільки Терлецький не був ані великим землевласником, ані політичним конкурентом Острозького, релігійна мотивація наїздів на його добра виступає найчіткіше… Наливайко просто намагався прислужитися релігійним цілям Острозького, з огляду на старі тісні контакти з князем та його оточенням».

Со своими повстанцами Семерий осенью 1595 года начинает большой рейд: он прошел через Волынь, Полесье, юго-восточную Беларусь, взимая в городах (Слуцк, Бобруйск и Могилев) и городках контрибуции у зажиточных мещан и шляхты.

В конце сентября 1595 года большой отряд во главе с Наливайко ворвался в Луцк, где проходили сеймик местной шляхты и многолюдная ярмарка. Шляхта и мещане, которые не смогли оказать серьезного сопротивления, заплатили огромный выкуп. Интересно, что Василий-Константин Острожский за двадцать лет до этих событий (в 1574 году) победно завершил борьбу за возвращение отцовского наследства, а именно за Острог, с вдовой своего брата Ильи Беатой Костелецкой и ее вторым мужем Альбрехтом Ласким. Луцкий суд, как и луцкие мещане и шляхтичи, попортил немало крови князю Василию-Константину. Не потому ли «наезд» наливайковцев похож на своего рода «рейдерство» в современном понимании?..

Ситуация окончательно вышла из-под контроля королевской власти. Отныне и крупные магнаты не могли спать спокойно. Даже князь Василий-Константин писал своему зятю Криштофу Радзивиллу, что «другого Косинського посилає на мене Господь Бог» (именно того, которого наш герой и громил!). Но старый князь вел двойную игру. Иначе чем тогда можно объяснить, что надворная охрана князя почти наполовину состояла из «наливайкових козаків»?

Семерий Наливайко перешел рубикон. К тому времени король Речи Посполитой Сигизмунд III Ваза еще был занят противостоянием со Швецией, где власть перешла в руки представителей дома Ваза, не принявших католичества и оставшихся верными лютеранству.

В январе 1596 года С.Наливайко вернулся на Волынь после очередного рейда в Беларусь, устроив в Степани (владениях князей Острожских) зимнюю квартиру. С Острожским он все еще поддерживал хорошие отношения, тем более что правитель Волыни придерживался проавстрийской ориентации. А наливайковцы были союзниками Рудольфа II Габсбурга в борьбе с турками.

Хорошо вооруженный 12-тысячный отряд давно уже стал серьезной проблемой для варшавского правительства, которое решило наконец вмешаться в ситуацию. Тем более что наливайковцы заняли непримиримую позицию по отношению к сторонникам церковной унии и католикам.

«...Сходилися всі козаки,
раду положили

Да на раді на поляків
поход присудили.

Розходилися козаки
із своєї ради,

Вибирали з-під каменів
великії клади,

Клади продавали,
самопали куповали,

Куповали самопали,
в похід виступали.»

(Из исторической песни
о Наливайко)

В январе 1596 года С.Наливайко, пытаясь достичь мирового соглашения с королевской властью, пишет письмо Сигизмун-
ду III, к которому прилагает Кондиции (Условия) относительно обустройства казацкой автономной структуры в рамках Речи Посполитой. Он говорит о своей верности монарху (обращаясь не иначе как «Найясніший милостивий Пане Королю», «Пане наш Милостивий!»), но подчеркивает, что произвол магнатов и шляхты против православных вызывает возмущение и бунты. Наливайко писал, что «з молодих літ за багатьох козацьких гетьманів у багатьох місцях і неприятельських землях промишляв козацьким хлібом». В этом письме Наливайко изложил и собственный план примирения с королевской властью. Он просил выделить ему земли между Бугом и Днестром и расквартировать там двухтысячное войско (на содержании короля) для борьбы с турецко-татарской угрозой. Семерий надеялся стать князем с широкими правами на достаточно большой территории.

Но в Варшаве уже готовили войско в поход. В феврале 1596 года в карательную экспедицию отправилась коронная армия во главе с польным гетманом Станиславом Жолкевским. К ней присоединились хоругви многих магнатов и князей (Заславские, Вишневецкие, Ружинские, Потоцкие). Одним из руководителей войск, подавлявших восстание Наливайко, стал известный литовский магнат Николай Криштоф Радзивилл («Сиротка»), фанатичный католик, в отличие от своего отца Николая Радзивилла («Черного») - защитника прав кальвинистов и православных. Магнаты и шляхта к тому времени больше всего страдали от произвола наливайковцев и запорожцев, которые уже много месяцев контролировали едва ли не половину украинских земель и значительную часть Белой Руси. Радзивилл имел и личные счеты к восставшим. А среди последних не было согласия. О раздорах между сечевиками и наливайковцами хорошо знали и в Варшаве. Так, королевский секретарь Рейнольд Гейденштейн писал: «Лобода керував старими чистої крові низовиками, а Наливайкові підкорялися одні злочинці й утікачі». Конечно, это преувеличение, но среди наливайковцев все же много было, говоря современным языком, деклассированного элемента. Вместе с тем там было и немало шляхтичей, «ба - навіть дрібних князів, як Юрій Друцький-Горський та Флоріян Гедройц» (Н.Яковенко). Итак назвать это восстание селянским можно лишь условно, потому как шляхта и мещане составляли почти половину отрядов Наливайко и Лободы.

Коронное войско (до семи тысяч воинов и столько же вооруженных слуг) догнало около урочища Острый Камень отступающее казацкое войско во главе с С.Наливайко и М.Шаулой (Г.Лобода к тому времени лишился булавы). Поляки бросились в атаку, но их встретили плотным огнем артиллерии (повстанцы имели более 20 орудий) и ружей. «Казаки хорошо оборонялись пушками», - отмечал летописец. В результате они организованно отошли к Днепру и переправились на Левобережье в Триполье.

Среди участников восстания была такая неординарная личность, как старший брат Семерия Наливайко Демьян (Дамиан). Но известен он не столько ратными делами (хотя и принимал участие во многих «наездах» на имения сторонников унии), сколько широкой образованностью. Демьян служил священником у князя Василия-Константина Острожского, преподавал в Острожской академии. В 1596 году на Брестском соборе был среди самых непримиримых противников унии. Д.Наливайко принадлежал к знаменитому в то время в Восточной Европе Острожскому литературному кружку, участниками которого были Герасим Смотрицкий и Василий Суражский…

С.Наливайко намеревался - в случае поражения восстания - перейти границу Московского царства. До Слобожанщины оставалось каких-то сто верст. Из более десяти тысяч повстанцев лишь три тысячи могли принять бой. Женщины, дети, старики тормозили отступление. У поляков было преимущество в маневренности, благодаря чему войскам гетмана Жолкевского удалось окружить повстанцев, соорудивших около речки Солоница укрепление из связанных цепями телег, окружив их валом и рвом. Эта фортификационная система почти две недели выдерживала все атаки жолнеров и пехотинцев, а также артиллерийский обстрел.

Но нехватка продовольствия, отсутствие единства между реестровыми казаками и показаченными селянами привели к трагической развязке. Полякам удалось посеять раздор между сторонниками Наливайко и Лободы. Демонстративно ведя переговоры только с гетманом Г.Лободой (который вновь вернул себе булаву после тяжелого ранения М.Шаулы), они разожгли конфликт. Во время новой «черной Рады» казнили Лободу, которого, имея доказательства, казаки обвинили в измене. Новый гетман Крыштоф Кремпский вместе с Наливайко продолжил оборону лагеря. Ситуация ухудшилась когда поляки, получив подкрепление и тяжелые пушки, несколько дней вели непрерывный обстрел. 8 июня 1596 года казаки капитулировали, причем старшина реестровиков арестовала С.Наливайко и М.Шаулу, передав их в руки поляков. К.Кремпскому с несколькими сотнями казаков удалось выскользнуть из окружения.

После выдачи наливайковцев наступила последняя фаза переговоров об условиях капитуляции. Поляки требовали возврата всех селян-беглецов (среди них было много уже не одно десятилетие «показаченных»). Отказ выполнить эти условия и внезапное нападение на лагерь довершили дело. «Так їх рубали немилосердно, що за милю або й більше труп лежав на трупі», - писал очевидец событий с польской стороны.

Матвея Шаулу и других предводителей запорожцев казнили тем же летом во Львове. Следствие относительно Наливайко продолжалось почти год. Как считает известный исследователь Петр Кралюк, следователи пытались обнаружить связи подсудимого как с Рудольфом II Габсбургом, так и с Василием-Константином Острожским. 11 апреля 1597 года в Варшаве С.Наливайко казнили. Тело четвертовали, а голову отрубили. Существует легенда, что Наливайко сожгли в медном быке. Но это только легенда… Иоахим Бельский, описывая казнь предводителя повстанцев, записал: «Була то особа красна, до того ж і воїн не останній».

Восстание во главе с Семерием Наливайко стало едва ли не первым «звоночком» для государственного механизма Речи Посполитой, страны, где толерантность к «другим» (народам, религиям) к тому времени уже осталась в прошлом. Украина тем временем будет накапливать энергию мести. Но свободы так и не завоюет…

О восстании было хорошо известно в Европе. Так, в исторической работе о казаках (1684 год) бакалавра философии из Зоммерфельда (Силезия) Иоганна-Иоахима Мюллера находим интересную интерпретацию событий 1594-1596 годов в Украине: «Ті (казаки. - С.М.) дуже хотіли позмагатися з шляхтою руських провінцій і безбоязно поставили вождем Наливайка. Успіх козаків був нетривалий і знесилив їх. Польний гетьман Станіслав Жолкевський поставив пізніше Наливайка у тяжке становище, змусив його до капітуляції і привів разом з товаришами до Варшави. Там Наливайка було страчено. У 1596 р. козаки воювали проти короля і так його стурбували, що Сигізмунд III видав декрет, в якому висловився за те, щоб цей рід (Наливайко. - С.М.) було знищено, і вся шляхта отримала тоді королівський дозвіл на розправу з ним».

P.S. Уже во время Национальной революции начала XX века в Украине - осенью 1917 года - из воинов российской армии украинского происхождения были созданы два военных подразделения: курень имени Северина Наливайко (в Беларуси) и полк имени Северина Наливайко в Дарнице под Киевом. Это были одни из первых украинизированных частей бывшей царской армии - шел четвертый год Первой мировой войны. В 1919 году полк им. С.Наливайко входил в состав Запорожского корпуса, бесстрашно воевавшего и с единонеделимцами-деникинцами, и с махновцами, и с красными…