Сплав алюминиевого

Смотрит с грустью на сытые рожи

Алюминиевый милый завод.

Песня кризисная, или Отвально-прощальная
(из современного фольклора ЗАлКа)

«Министерство промышленной политики Украины расценивает Сибирско-Уральскую алюминиевую компанию как хорошего инвестора для ОАО «Запорожский алюминиевый комбинат», — сообщил агентству «Интерфакс-Украина» в августе 2005 года заместитель министра промышленной политики Сергей Грищенко. И от себя добавил: «Насколько я знаю, дела на ЗАлКе с приходом «СУАЛа» пошли лучше. На заводе работают мои ученики, и все говорят, что пришел инвестор, пришла команда, которая имеет большой производственный опыт, для которой это производство — профильное. Команда, которая знает, чего хочет, и работает нормально».

Спустя три месяца Грищенко, который не проработал и года в привычной для себя должности, был уволен президентским указом. Но и на сей раз без государственного портфеля находился относительно недолго. 26 декабря 2007 года распоряжением Кабмина его в очередной, третий раз назначили на должность замминистра промышленной политики.

Такие вот виражи в жизни случаются. А что касается усилий команды, которая, по мнению замминистра, «знает, чего хочет, и работает нормально», так с 2005 года руководство алюминиевого комбината с завидным постоянством толковало о возможности остановки предприятия ввиду нерентабельности производства при существующих тарифах на электроэнергию. Наконец в январе прошлого года было заявлено, что ЗАлК стал «планово убыточным».

За словами последовали дела. Комбинат прекратил рассчитываться за сырье и материалы, наращивая долги за энергоносители. Затем было полностью прекращено производство кремния и глинозема, закрыты все социальные программы. По итогам 2008 года убытки от деятельности предприятия составили 22,6 млн. долл., что стало поводом подготовки к 75-процентному снижению мощностей по производству алюминия — остановке трех из четырех серий электролиза. Причина, по версии руководства комбината, — убыточность производства алюминия и отсутствие спроса на него. Угроза лишиться работы нависла над 2430 работниками.

Здесь, к слову, нелишне вспом­нить о бытующем до сих пор мнении о том, что, дескать, все равно, кто станет собственником предприятия, оно ведь из страны никуда не денется. Лишь бы новый владелец о производстве заботился да налоги платил. Дово­ды, что и говорить, железобетонные. Почти как в советские времена: это ничего, что в магазинах — шаром покати, главное, чтобы войны не было. Так что ж теперь удивляться закономерным результатам этого «все равно»?

Отношение государства к единственному в стране предприятию по производству первичного алюминия сложно назвать адекватным. В 1995 году на комбинате в отведенные сроки подготовили пакет документов по корпоратизации. Затем планы приватизации комбината несколь­ко раз уточнялись и изменялись, но лишь 21 апреля 1999 года предприятию дали добро на реа­лизацию акций. И за все это время индексация основных фондов ЗАлКа не производилась ни разу. Его оценочная стоимость оставалась неизменной — 155,7 млн. грн., или порядка 30 млн. долл. Так и дожили до 6 сентября 2000-го, когда Фонд госимущества объявил конкурс по продаже 68,1% акций ЗАлКа.

Сначала претендентами на покупку обозначились восемь кандидатов, но всерьез торги развернулись между двумя — ВТФ «КрАЗ» (Украина) и ЗАО «Авто­ВАЗ-Инвест» (Россия), занявшими соответственно первое и второе места. С учетом того, что победитель посулил за выставленный пакет 101,5 млн. долл., а «серебряный призер» — 69,1 млн., итоги конкурса представлялись очевидными. Однако после многих перипетий договор купли-про­дажи был заключен все же с «Ав­тоВАЗ-Инвестом», который выложил, не мешкая, 69,1 млн. долл. за вожделенный пакет акций.

Правда, по слухам, этим затраты инвестора не ограничились. Вроде бы пришлось пожертвовать еще 15 млн. долл. и 17,63% акций ЗАлКа — добрым людям, посодействовавшим заключению сделки. Но это так, детали. Гораздо важнее, что в ходе проведения конкурса удалось достичь компромисса в решении вопроса, какой инвестор предпочтительнее: готовый заплатить больше или обещающий инвестиции в реконструкцию предприятия.

Согласно договору купли-про­дажи, «АвтоВАЗ-Инвест» обязался в течение пяти лет инвестировать в ЗАлК 200 млн. долл. И, конечно же, поскромничал. Ведь новоиспеченные хозяева свободно могли бы пообещать в несколько раз большую сумму. Да, видать, не предполагали, что со стороны государства действенного контроля не предвидится.

Однако инвесторы оказались людьми понятливыми и быстро сообразили, что к чему. Об этом красноречиво свидетельствовали первые два года их хозяйствования.

Судя по тому, что уже в 2002 году стремительно выросли кредиторская и дебиторская задолженности, привычка жить взаймы стала для комбината стилем жизни. Помимо того, что наращивание «дебиторки», как известно, является одним из распространенных легитимных способов уклонения от уплаты налогов, оно предоставляет еще одно существенное преимущество. Случись, допустим, невероятное — возврат пакета акций государст­ву, жалеть о потере особо не придется. Потому что взыскание дебиторской задолженности — дело практически бесперспективное, а вот кредиты возвращать придется.

Остальные балансовые показатели хозяйственной деятельности комбината, поверьте, не менее кудрявые.

Уровень рентабельности реализованной продукции сократился с 35,2% в 2000 году до 17,7 — в 2002-м. Кстати, именно на этот год приходится стремительный рост дебиторской задолженности. И если в 2000-м период ее погашения составлял 34 дня, то в первом квартале 2003 года — почти три квартала. Уровень общей рентабельности производства за три года скатился с 8,3% (когда предприятие задыхалось от нехватки электроэнергии) до 1,2%.

В общем, как вскоре выяснилось, инвесторы ЗАлКу достались еще те. Быстро смекнув, что к чему, они попросту проигнорировали инвестпрограмму, предусмотренную планом приватизации. Для начала заводской техсовет сделал вывод о нецелесообразности ранее запланированной реконструкции предприятия. Взамен нее предложили так называемую концепцию модернизации. Срок реализации — 2014 год, сум­ма — около 70 млн. долл. То есть почти втрое меньше, чем предусмотрено договором купли-продажи акций.

Но и этого показалось мало. Обратившись с ходатайством в Деснянский райсуд г. Киева, новые хозяева алюминиевого комбината разжились запретом «до рассмотрения дела ЗАО «Ав­тоВАЗ-Инвест» проводить дейст­вия, связанные с выполнением инвестобязательств и осуществлением рефинансирования, предусмотренные договором купли-про­дажи пакета акций». При этом они неустанно убеждали всех, что, несмотря ни на какие запреты, комбинат все же получает инвестиции в необходимом объеме. Разумеется, скромно умалчивая, что под видом модернизации в планы технического развития включались обычные капитальные ремонты.

Но и это — всего лишь мелкие шалости на фоне деятельности, развернутой на комбинате группой «СУАЛ».

Формально «СУАЛ» стал собственником ЗАлКа в 2004 году, хотя его влияние начало сказываться на работе предприятия гораздо раньше. А в 2007-м комбинат перешел под контроль объединенной компании «РУСАЛ», созданной вследствие слияния имущества «РУСАЛа», «СУАЛа» и глиноземных активов швейцарского трейдера Glencore. Такое вот счастье привалило запорожцам, если учесть, что «РУСАЛ» позиционирует себя в качестве мирового лидера отрасли, на долю которого приходится около 12% рынка алюминия, 15% — глинозема и экспорт в 70 стран.

Чистая прибыль ЗАлКа за 2006 год составила 98,97 млн. грн. В следующем году результат оказался похуже, но, в принципе, 75,58 млн. грн. — сумма тоже приличная. Зато производство первичного алюминия достигло 113 тыс. тонн, что на 13% превышает проектную мощность предприятия. Иными словами, пользуясь ситуацией (цена металла на рынке стремительно рванула вверх), владельцы выжимали из оборудования по максимуму.

Тем, кто еще склонен воспринимать всерьез заунывные причитания об убыточности производства алюминия, настоятельно рекомендую обратить внимание на то, что в 2001-м (когда «Ав­тоВАЗ-Инвест» стал собственником ЗАлКа) средневзвешенная цена алюминия на Лондонской бирже металлов (LME) составляла 1444 долл. за тонну (см. рис.). Спрашивается, кто же виноват, что владельцы предприятия, пользуясь моментом (растянувшимся, между прочим, на пять лет), занимались не повышением рентабельности, не реконст­рукцией производства, а банальной погоней за сверхприбылью?

О внешних инвестициях в развитие предприятия не было и речи. Более того, сложилось впечатление, что с приходом «РУСАЛа» работа по остановке ЗАлКа обрела планомерный характер. Под видом реструктуризации из состава комбината вывели бухгалтерию, техническое управление, ремонтные цеха, ликвидировали отдел капитального строительства, подразделение по разработке и изготовлению средств механизации трудоемких процессов, упразднили должность главного инженера. Прак­тика формирования ежегодных планов развития предприятия была аннулирована, и в программе развития «РУСАЛа» до 2013 года ЗАлК даже не упоминается.

Напрашивается риторический вопрос: а нужен ли таким, извините, инвесторам алюминиевый комбинат в Запорожье, или же он их интересовал ровно до тех пор, пока предоставлялась возможность снимать финансовые сливки?

Ответ очевиден, если учесть, что удельный вес выплавляемого ЗАлКом металла составляет всего лишь порядка 3% от валового объема производства первичного алюминия «РУСАЛом». Так что потеря комбината в Запорожье — сущий мизер для объединенной компании, да еще на фоне проблем, которые обрели для нее актуальность с прошлого года.

По данным Wall Street Journal, «РУСАЛ» попал под подозрение в совершении незаконной банковской трансакции в сумме 57,5 млн. долл., проведенной через офисы Barclays PLC в Нью-Йорке и Лондоне. Отнюдь не лестный отзыв и Financial Times, допускающей противоправное приобретение объединенной компанией крупнейшего металлургического завода Таджикистана. Не блестяще обстоят дела в Гвинее на подконтрольном «РУСАЛу» горнодобывающем комбинате Kindia.

Кстати, несмотря на финансовую мощь «РУСАЛа», отношение к компании в России далеко от подобострастия. Стоило, например, руководству холдинга заявить о консервации семи своих предприятий, включая Надвоицкий алюминиевый завод в Ка­релии, как глава республики Сергей Катанандов распорядился создать чрезвычайную комиссию с напутствием «ставить на место» хозяев предприятий.

Для наших чиновников подобная решительность, увы, не характерна. Неужели потому, что единственное предприятие по производству первичного алюминия стране без надобности?

С таким же успехом можно было бы спросить — а нужны ли стране деньги? Ведь алюминий — абсолютно ликвидная продукция. Он пользуется постоянным спросом как на внешнем, так и на внутреннем рынке. Следовательно, любой стране выгоднее иметь металл собственного производства, нежели импортный. Другое дело, что уровень его ликвидности далеко не стабильный. И эта особенность четко учитывалась в доприватизационной истории ЗАлКа.

С пуском в 1933 году крупнейшего в Европе Днепровского алюминиевого завода (так первоначально назывался прообраз Запорожского комбината) пятикратное увеличение его производственной мощности было хоть и важной, но отнюдь не единственной задачей. Ежегодная выплавка 100 тыс. тонн металла была малозначительной для достижения сколько-нибудь серьезной конкурентоспособности предприятия даже на союзном рынке, не говоря уж о зарубежных. Поэтому в бытность генеральным директором Дмитрия Ильинкова и была избрана стратегия, благодаря реализации которой комбинат превратился в уникальное предприятие цветной металлургии. Помимо выпуска первичного алюминия, на ЗАлКе освоили производство сплавов с повышенными техническими характеристиками, глинозема специальных марок, пригодного для изготовления фарфорофаянсовых изделий и радиокерамики. Кроме того, предприятие стало поставщиком сырья для соседних титаномагниевого комбината и завода «Крем­ний­полимер». К сожалению, эта выстраиваемая годами технологическая схема в одночасье была разрушена с молчаливого согласия менеджмента, исповедующего непротивление базарной идеологии новоявленной олигархии.

— Похоже, инвесторы российс­кой компании не могут повлиять на ситуацию, выполнить инвестобязательства и вложить деньги в модернизацию комбината. В такой ситуации ЗАлК нужно возвратить в собственность государст­ва, — заявил недавно городской голова Запорожья Евгений Карташов.

— Сегодня введение дифтарифа уже не решит проблему запорожских алюминщиков. Нужно вести речь о передаче части акций комбината государству или самому трудовому коллективу, если мы хотим сберечь алюминиевую отрасль в стране как таковую, — считает первый заместитель Запорожской ОГА Александр Бережной.

Но мнение представителей местных властей — всего лишь мнение, не способное повлиять на судьбу комбината. Без вмешательства на государственном уровне никак не обойтись. А с этим как раз неувязки.

В июне прошлого года по поручению премьер-министра была создана рабочая группа для изучения проблемных вопросов потребления ЗАлКом электроэнергии. Она пришла к выводу о целесообразности предоставления комбинату дифференцированного тарифа. Но дальше дело не сдвинулось. В связи с этим президент уже дважды обращался к премьеру с просьбой выделить ЗАлКу дифтариф.

Выходит, предоставление преференции способно решить проблемы предприятия?

В 2001 году Минпромполитики при активной поддержке Запорожской ОГА обратилось к правительству с инициативой снижения тарифов на электроэнергию для ЗАлКа. Кабмин Анатолия Кинаха 10 июня 2002 года издал постановление о дифтарифе для комбината, который предоставлялся «с целью обеспечения конкурентоспособности и стабильного развития предприятия по производству алюминия, его сплавов».

Действовала льгота в течение почти трех лет. И что же? Руко­вод­ство «АвтоВАЗ-Инвеста» очень убедительно доказывало, что украинская экономика инвестирует комбинат до тех пор, пока будет низкой цена алюминия. Зато когда металл подорожает, все затраты компенсируются. Как же, дождались! Но лишь решения НКРЭ «компенсировать компании «Запорожьеобл­энерго» потери от поставки электроэнергии Запорожскому алюминиевому комбинату», включив убытки в оптовую цену электричества…

Впрочем, если на государст­венном уровне убеждены, что украинские потребители недостаточно батрачили на иностранного псевдоинвестора, и размышляют о судьбе отечественной цветной металлургии тем же, чем думали в период приватизации, тогда без очередной преференции действительно не обойтись.