Реприватизация по-донецки

Пока страна готовилась к выборам в Верховную Раду и обсуждала политические перипетии, власти Донетчины решили организовать свою региональную «реприватизацию». Название, конечно, условное, но все же не голословное. Донецкая областная государственная администрация и облсовет инициировали в регионе широкую кампанию по передаче в коммунальную собственность брошенного жилья — квартир, домов, земельных участков. Официальная версия — это делается для поиска эффективных собственников, которые будут за всем этим бесхозным жилым фондом надлежащим образом ухаживать. И еще — для решения жилищного вопроса. Но что на самом деле принесет людям очередное благое начинание власти? Действительно ли эти тысячи домов и квартир достанутся тем, кто в них нуждается? Кому понадобилось накапливать жилищные ресурсы, особенно с оглядкой на то, что уверенности в «политическом будущем» у представителей бело-синего лагеря изрядно поубавилось по сравнению с победными реляциями годичной давности?

Беглый разведчик и историк-беллетрист Виктор Суворов — лич­ность неоднозначная, но в его книге «Освободитель» описана достаточно характерная для нынешних украинских реалий сцена. Два его героя, пехотных офи­цера непобедимой Советской армии, беседуют в курилке: «Слыхал, к юбилею советской власти новые монеты выпустили?» — «Ну, слыхал. И че?» — «Запасать­ся этими монетами надо. После новой революции они в большой цене будут». Видимо, так же рассуждали и авторы «жилразверстки».

Донбасс — вообще край контрастов. Это справедливо и в отношении вопросов, связанных с жильем и землей. В том же До­нец­ке за квартиру в центре города запросят сумму в сотни тысяч долларов, и разница между столичными и местными ценами сокращается поразительно быстро, а в провинциальных городках зияют рваными ранами пустые окна десяти тысяч брошенных жилищ — впервые со времен Голодомора и Великой Отечествен­ной войны. Десять тысяч — приблизительная оценка, есть разные версии по поводу количества пустующего жилья. Губернатор Донецкой области Владимир Логвиненко называл цифру в двенадцать тысяч. Так что пока сойдемся на том, что пустых квартир, заброшенных домов и заросших бурьяном земельных участков — много, и счет идет уже на десятки тысяч.

Пустые жилища появились во время постсоветской разрухи. Донецкая область пострадала больше всех, потому что застраивалась как промышленный регион. Вся инфраструктура маленьких городков и рабочих поселков изначально была завязана на градообразующие предприятия. Шахты и заводы давали рабочие места местным жителям, содержали коммунальную сферу, школы, детские сады, больницы, дворцы культуры. Жизненный путь «маленького донецкого» был расписан в ритме промышленного гиганта: заводской садик, потом подшефная школа, краткая отлучка в училище, армию или институт и — за проходную. За долгие годы самоотверженного труда «кровавый коммунистический режим» почти наверняка снабжал жильем, а если повезет, можно было дорасти до какой-нибудь начальственной должности. Так жили в донбасской провинции целые рабочие династии, и незыблемость родного предприятия была для них аксиомой…

Но потом эти предприятия начали массово закрываться, и донбасская провинция несколько лет то медленно, то судорожно умирала. Люди пытались торговать или воровать, а то и просто тихо спивались. Пока однажды «злидні» не вынудили бывших шахтеров, инженеров, слесарей искать счастья в других краях. Построенные своими же родителями дома беглецы просто бросали, нередко даже не запирая дверь. Они надеялись, что такое решительное сжигание мостов будет предвестником невозвращения в убогий и безнадежный мирок, в который превратился их родной поселок. Молодежь правдами и неправдами прорывалась в столичные вузы и зубами цеплялась за возможность остаться в благополучном мегаполисе навсегда. Многих из них и сегодня можно встретить в киевском метро или в собственном лимузине с водителем (кому как повезло), на Крещатике или в спальных районах Киева на Троещине. Они давно привыкли считать себя киевлянами и почти никогда не вспоминают о том, что где-то там, «на планете Донбасс», медленно оседает под грузом прожитых лет дом, который построили их деды или родители…

Опустевшие дома — теперь проблема региональных властей. И к ее решению они подошли, возможно, даже более чем радикально, по тов. Шарикову: «отнять и поделить». Впервые мысль о том, что с брошенным жильем надо что-то делать, руководитель областной администрации Владимир Логвиненко высказал почти сразу после «второго пришествия» Виктора Януковича. С большой помпой в донбасскую провинцию привезли несколько семей переселенцев из других регионов. Потом эта тема как-то затерялась на фоне череды политических скандалов.

Однако актуальность проблемы никуда не исчезла. Тем более что маятник качнулся в обратную сторону, и промышленность региона начинает вновь оживать, что обуславливает и рост потребности в жилье.

Отсюда и необходимость массового изъятия бесхозного имущества в коммунальную собственность, то есть передача, как ни крути, в руки власти. «Оран­жевая» реприватизация проходила громко и показательно, донецкая — тихо и за дымовой завесой избирательной кампании. Но подготовка идет масштабная — местным чиновникам предоставлены методики, разработанные действующим под эгидой Донецкого облсовета Центром законодательных инициатив, также запланирован ряд обучающих семинаров. Методики эти очень подробно описывают все юридические схемы, с помощью которых теоретически возможно через суд вернуть «все, что плохо лежит», в руки тех, у кого не залежится. Сам центр, напомним, был создан по инициативе главы избирательного штаба Партии регионов Бориса Колесникова и занимался в основном тем, что облекал в юридическую форму все законодательные пожелания «донецких» и чаяния донецких же избирателей. Кстати, глава этой организации, депутат облсовета Роман Коваленко заявил, что, кроме рекомендаций, готов предоставлять чиновникам на местах и специалистов, если кому очень надо.

Правда, юристы предрекают, что массовая «реприватизация» бесхозного имущества вызовет массу проблем. Хотя бы потому, что единого определения бесхозного имущества, равно как и порядка выявления таких объектов, взятия их на учет и передачи в коммунальную собственность, нет. Гражданский процессуальный кодекс, например, целую главу посвятил процедуре рассмотрения дел о бесхозном добре, но какое именно имущество следует таковым считать, нигде не объясняется.

Локальные нормативные акты, регламентирующие формальную сторону процедуры «отнять и поделить», на сегодняшний день есть в Одессе, Кривом Роге, Алчевске и некоторых других городах. Но единого документа, повторимся, нет. Так что в Донецкой области есть пока рекомендации, куда писать и кому звонить, если вдруг появилось подозрение, что какой-то дом, квартира или земельный участок лишился хозяев.

Юристы Донецкого облсовета считают, что муниципалитетам следует применить практику так называемого выморочного наследства, то есть забирать в коммунальную собственность те дома, участки или квартиры, где либо отсутствуют наследники, либо новоявленные киевляне, рос­сияне и европейцы не претендуют на имущество, оставленное предками. Благо, Гражданский кодекс это предусматривает, а проект так и не принятого окончательно нового Жилищного кодек­са оговаривает эти вопросы более подробно в части, касающейся недвижимого имущества. Впро­чем, и действующий Жилищный кодекс (еще Украинской ССР) одной статьей скупо замечает, что, в принципе, у долго отсутствующего и пренебрегающего уходом за своим жильем гражданина через суд можно отобрать право пользования этим жильем. Так что юридических схем хватает, но сама процедура довольно утомительна, сопровождается тоннами переписки с добрым десятком структур и учреждений, да и занимает не один год. Так что если начать массовую перепись брошенного жилья прямо сейчас, то новые владельцы, которые смогут привести в приличный вид обиталища старых бомжей и юных наркоманов, отпразднуют новоселье уже при следующем президенте страны. В лучшем случае. Да и то если допустить, что ревизия недвижимости по городам и весям будет проведена как должно, а не как обычно.

Сейчас дыры в законодательстве оставляют, мягко говоря, достаточно широкое поле для злоупотреблений. Та же статья 1277 Гражданского кодекса, на основании которой и разрабатывалось «пособие начинающего рейдера», предусматривает устранение наследников от права наследования. И нельзя исключать, что какой-нибудь корыстолюбивый градоначальник решит «под шумок» оделить бесплатным жильем своих детей, родственников, друзей, родственников друзей… Да кого угодно, благо, начинание санкционировано сверху, а значит, есть вероятность, что лишних вопросов задавать не будут. А есть еще статья 72 Жилищного кодекса, которая открывает очень широкие возможности при наличии добрых знакомых в судейских мантиях. Председатель Донецкого областного совета Анатолий Близнюк заверил корреспондента «ЗН», что «никто никаких рейдерских схем в этом не предполагает, все только по закону». Но не может же он уследить за всем чиновничьим корпусом региона.

Тем более что еще свежи в памяти деяния нечистоплотных дельцов от недвижимости из «Элиты-центра» в Киеве и «Соци­аль­ной инициативы» в Донецке. Хотя, напомним, и тех, и других рекомендовали людям в том числе и представители власти, расхваливая долгожданных «инвесторов». Да и без этого любой следователь прокуратуры может явить миру увлекательнейшие мемуары квартирных мошенников, лишивших жилья очень многих людей. Поэтому любые «телодвижения» вокруг своего и соседского дома люди воспринимают с большой долей подозрительности. Тем более что в Донецкой области есть давняя традиция обмена управленцами между промышленными предприятиями и органами власти. Если в советские вре­мена это не вызывало особых нареканий, то в нынешних условиях привело к тому, что недоброже­латели в каждом начинании «регионалов» в родной для Партии регионов области пытаются найти признаки «бизнес-проекта».

Не говоря уж о том, что в Украине есть свой закон, скажем, о Голодоморе, но не урегулированы очень многие вопросы текущей жизнедеятельности мест обитания «маленьких украинцев». Бюрократы на местах нередко сталкиваются с тем, что многие бытовые и хозяйственные мелочи в «правовое поле» не попадают вовсе. «Добрую половину того, что мы делаем, мы делаем вне закона. Не потому, что мы такие плохие, а потому, что закон отстает. Существующая нормативно-правовая база не соответствует той жизни, в которой мы сегодня оказались», — пожаловался корреспонденту «ЗН» губернатор области Владимир Логвиненко.

Помимо правовых неувязок, есть и человеческий фактор. Провинциальный чиновник может наломать дров и без злого умысла, просто в силу незнания вопроса. «Первый недостаток — это несовершенство правовой базы, но второй — недостаток знаний. Вот как раз над этим и надо работать», — отозвался о трудностях в намеченных планах «раскулачивания» нерадивых собственников В.Логвиненко.

«Если оценивать желание читать законы, выполнять эти законы и действовать в интересах людей, я бы поставил три с плюсом. Некоторые прикрываются выборами, еще какими-то политиканскими моментами, лишь бы ничего не делать», — так оценил своих коллег из советов рангом пониже глава облсовета Анатолий Близнюк. Выскажем личное мнение: для такой щепетильной работы, требующей не только порядочности, но и скрупулезности в бюрократических формальностях, троечники, пожалуй, не очень подходят…

Однако власти региона настаивают на необходимости этой работы и уверяют, что трудности их не пугают. «Жилразверстка» — принципиальное решение, и теперь чиновники думают только о том, как преодолевать возникающие препятствия. «Стоит наполовину разваленный дом, собственников нет и решения никто не принимает. Это неправильно. Община должна принять решение, привести дом в надлежащее санитарное состояние и передать другим людям. Это собственность общины», — настаивает А.Близнюк.

Более того, помимо квартир, домов и участков, власти области подумывают и о том, чтобы при­брать к рукам заброшенные ведомственные объекты, принадлежащие предприятиям-банкротам или «агонизирующим» заводам и шахтам. Тот же Анатолий Близ­нюк продолжает: «Рядыш­ком, вон там, видите — заброшенная база «Макеевугля» (имеется в виду база отдыха на Азовском побережье. Беседа происходила в поселке Седово Новоазовского района. — Е.Ш.). Поэтому мы будем инициировать процесс, чтобы в законном порядке забрать это в коммунальную собственность. И районный совет, вместе с районной администрацией определятся с эффективным собственником». Правда, пока главы советов и администраций озадаченно интересуются, что им делать с гипотетически полученным бесхозным добром, единая законодательная процедура тендера или аукциона, с помощью которой все это следует передать эффективному собственнику, еще не создана.